Сегодня нам удалось поговорить с одним из лучших специалистов Unifrance (французская организация, отвечающая за продвижение французского кино во всем мире — red.) по кинематографу стран Центральной и Восточной Европы, отборщиком Каннского международного кинофестиваля в Локарно, завсегдатаем московских "киношных" вечеринок Жоэлем Шапроном. Беседовал Карен Аветисян.
— Так как многие наши читатели не слишком хорошо знакомы с профессией фестивального отборщика, объясните, пожалуйста, не мешают ли Ваши личные предпочтения при отборе картин? Как Вам удается сохранять беспристрастность и объективность?
— Вообще-то я не отборщик, а скорее ловец, как на охоте. В прямом смысле слова. В Каннах есть только один отборщик — президент фестиваля Тьерри Фремо. У него есть советники, специализирующиеся на различных регионах, и я один из них. Я могу порекомендовать, но в конечном счете отбирает он сам. Я "загоняю зверей", а решает он.
— Кино постсоветского региона у зарубежного зрителя зачастую ассоциируется с творчеством Тарковского. Изменился ли этот ориентир за последние годы?
— К сожалению, нет, он не очень изменился, несмотря на то, что в Каннской программе были и картины Михалкова, и Валерии Гай Германики, и других режиссеров, не вписывающихся в линию Тарковского. Но, к сожалению, вы правы, пока российский кинематограф, да и всего постсоветского пространства, не дал настолько ярких имен, в отличие, например, от Венгрии или Румынии.
— Вы наверняка встречали режиссеров, заведомо утверждающих, что снимают фестивальное кино — для Канн или для Берлина. Как вы к этому относитесь, и работает ли это вообще?
— Это говорят самоуверенные люди, которые считают себя великими режиссерами. Звягинцев, например, не снимает кино для Канн. Он просто снимает "свое" кино. То, как он "разоблачает" российское общество, не делает больше никто. Я имею в виду исключительно качество кино, а не тему. Тема вторична. То, что он смотрит "холодным" взглядом на российское общество — это уже нас не касается.
— Как бы вы охарактеризовали кино и проблемы кинематографа на постсоветском пространстве? И вообще, насколько правильно давать характеристику по регионам?
— Мне кажется, что нет, ведь армянское кино сильно отличается от казахского, а грузинское — от балтийского. Об армянском кино за последние 15 лет я могу сказать, что оно интересное — не более того. Я не помню ни одной картины, которую можно было бы назвать настоящим произведением искусства. Знаю точно, что дело не в деньгах. В чем именно. сказать не могу, но точно знаю что не в финансах. И эта проблема характерна не только для Армении. Посмотрите, например, на Казахстан, где денег намного больше, а большое кино рождается крайне редко.
