ЕРЕВАН, 7 янв — Sputnik. Промышленную революцию в Пловдиве или, пожалуй, во всей Болгарии нельзя представить без Мкртыча Томасяна и его зятя, Геворга Карапетяна. Их сигареты курили в Париже и Лондоне, они были поставщиками болгарского царского двора.
Томасяны начали в 1872 году с небольшой табачной мастерской, в которой работали 15 человек. Свои доходы они на показную роскошь не тратили, а копили годами – пока через тринадцать лет не купили машину для резки табака с ручным приводом. А В 1900-е они закупили уже моторизованный станок. Именно они положили начало развитию современной табачной промышленности в Болгарии.
На международных выставках сигареты "Томасян" получали золотые медали, в том числе, в Лондоне. Они продавались в Англии, Франции, Швейцарии, Австрии, на Ближнем Востоке.
В 1920-е дело Томасяна продолжили его дети Томас и Арменак. Они перевели фирму в новое здание и привезли новые английские станки. Томас выучился на врача в Женеве, два года работал в городской больнице. Будучи приезжим, Томас в городе встретил другого приезжего – Ульянова-Ленина. С болгарским буржуа вождь пролетариата не раз играл в шахматы. В 1932 году Томас умер, и младшему брату Арменаку пришлось продолжить дело в одиночку.
Вслед за Болгарией: куда осуществляются поставки российского газа по "Турецкому потоку">>
В семейном бизнесе Арменак усвоил еще один очень важный урок (который тоже не грех запомнить многим армянским бизнесменам): руководитель, экономящий на работниках, "экономит" и на собственном будущем.
По молодости, еще при отце, Арменак даже немного перестарался. Мкртыч поручил сыну закупить мыло для рабочих. Арменак выбрал самое лучшее, розовое. Только его запах остался на пальцах у работников, набивавших табак, и целую партию сигарет с неуместным запахом пришлось забраковать. Зато в 1930-е бизнес Томасянов вошел в десятку крупнейших предприятий всей Болгарии. Здесь работникам выдавали социальные льготы и даже путевки на Черное море.
Такие порядки пришлись не по нраву другим болгарским предпринимателям. И они исключили Арменака Томасяна из своих рядов. А вот болгарский царь Борис понял, что этот человек живет не сегодняшним днем, а мыслит на годы вперед. Он предложил Томасяну портфель министра торговли. Но тот не захотел становиться госчиновником.
После национализации 1947 года Томасяны не бедствовали. О себе они, конечно, не забывали, да и имущество у ни забрали не до последней копейки. Фабрика, конечно, стала государственной, но сбережения и несколько магазинчиков Томасяну все же оставили. Правда, и сбережения были не крупные: он вкладывал миллионы в производство, а не в свой карман. За время своего руководства Арменак вложил в фабрику почти 1,8 миллиона долларов (1 доллар США в 1945 году равнялся примерно 14 нынешним).
На оставшееся имущество семья и жила. Причем Арменак отказывался покидать родную для себя Болгарию, хотя все его родные уехали в Швейцарию и Францию. Только 76-летним, уже больным стариком, он уехал в Париж к сыну, где через год и умер.
А в последние годы в Болгарию решили вернуться его потомки: сын, который почти полвека прожил в Париже, и внук, который жил в Париже, Швейцарии, Бразилии и Венесуэле.
