Десятилетиями Алеппо был промышленным центром Сирии. Теперь это мученик войны. С июля 2012 года в восточной части города хозяйничали боевики. Четыре года он был расколот надвое. В ноябре 2016 года сирийская армия, при поддержке российской авиации и Стражей революции Ирана возвратила Алеппо. Год спустя корреспондент итальянской La Repubblica посетил город, к которому возвращается дыхание.
Механика по-армянски: Моторы – починить, голодающих – накормить
Перед теми, кто знал цветущий Алеппо, раскрывается настоящая трагедия. Старый город, поражавший всех приезжих, теперь пребывает в разрухе и бедности. Даже у мечети Омейядов в Алеппо разрушен минарет.
Теперь, при свете солнечных батарей, поднимаются каркасы новых зданий. Но сильнее всего бросаются в глаза воскресные прогулки. Чуть только улицу расчистят от завалов, вечером туда выходят целые семьи. Может быть, показывают себе, что остаются начеку. А может быть, хотят как-то оживить свой израненный город.
Район аль-Мидан, где живет немало армян, все эти годы постоянно находился под огнем артиллерии и снайперов. Закрывались от них полотнищами на линиях электропередач. Теперь прятаться не нужно. И улицы аль-Мидана стали настоящей выставкой армян – они могут жить и работать где и как угодно.
Армяне известны как чудо-механики. Любая поломка в моторе, любая деталь от самой редкой модели – невозможного для них нет. Если и не найдут, выточат совершенно такую же. Магазины, мастерские, даже блошиные рынки… После обеда тут полно народа.
Рядом, в церкви Святого Григория, во время войны добровольцы умудрялись раздавать еду нуждающимся – арабам, курдам, армянам. Теперь – продолжают. "И продолжим", — говорит нам Лиза Агазарян, молодая учительница, которая своим примером подбадривает волонтеров.
"Столько людей потеряли работу и дом… Потеряли родителей. Что ни день, все больше людей просит о помощи", — говорит она.
Отель для Лоуренса Аравийского… и беженцев
Одна из самых влиятельных армянских семей Алеппо — Мажлумяны, построили первую гостиницу Сирии по европейскому образцу — Baron Hotel. Открыли ее еще до Первой мировой, в 1911 году, вместе со станцией железной дороги Берлин – Багдад. Рубина Мажлумян, вдова последнего владельца гостиницы, уже в годах. И пусть обивка на диванах истерлась, а белизна колонн облупилась, но любая мелочь во всем здании лежит строго на своем месте.
Она подводит нас к бумажке с цифрами под стеклом. Это гостиничный счет Лоуренса Аравийского (британский офицер и путешественник — ред.). "Кто за него платил? Конечно, он сам!", — говорит она с безукоризненным английским произношением.
Долгие и не всегда спокойные десятилетия не поколебали ее веру в Асада. "Вы, журналисты, всегда пишете – "режим, режим". У нас нет режима. У нас есть правительство!", — твердо говорит она. Правительство, которое могло противостоять нажиму Турции фундаменталистов-саудитов.
Во время войны в гостиницах города размещали беженцев. Теперь они уже разошлись. А кто и как все восстановит? Рубина отвечает по-деловому, без обиняков. "Я уж точно не смогу. Гостиницей владеют американцы. А они ремонтировать не собираются. Хотят продать. Но снести – нет, этого не смогут. Мой покойный муж и я добились, чтобы здание объявили культурным наследием Сирии".
Турки "пришли защищать"?
Среди боевиков были и турки, вспоминает 39-летний торговец Эйтам Джимброк.
"С ними общаться было проще, чем с остальными. Я их спрашиваю – зачем вы сюда пришли? Это же мой дом. Они говорят: мы пришли защищать твою землю. А на самом деле они всем распоряжались и брали, что хотели".
Тут Эйтан оборачивается и показывает на позолоченные витрины ювелирного магазина. "Видите? Его грабили трижды. Когда пришли в последний раз, все уже было пусто. Тогда они застрелили владельца. И в мой дом горе чуть не пришло. Забрали моего тестя, он слыл зажиточным. Месяц продержали его в тюрьме Эль-Гайдарие. За него требовали десять миллионов сирийских лир, или около двадцати тысяч долларов. А где их нам взять? К счастью, когда город взяли правительственные войска, ему удалось бежать".
Шанс для Армении: армянские специалисты — первые "ласточки" возрождения Сирии?>>
Он не может говорить
Сады на западе Алеппо превратились в кладбища. Здесь, недалеко от армянского квартала, каждый день появляется 16-летний Мухаммед Нур. Вместе с товарищем он приходит к брату. Джамилю Аднану было двенадцать. Он играл с товарищами в футбол возле школы. Кто-то зарыл там мину. Здесь глаза у Мухаммеда застывают, а голос перестает слушаться.
"Я сюда хожу каждый день. Рассказываю брату, что нового у меня", — кое-как выговаривает он.
Война из Алеппо ушла. Но жизнь в этих садах, и во всем городе, каждый день и на каждом шагу, видит смерть.
