Фотограф Вадим Ходаков хорошо помнит полдень 7 декабря 1988 года.
"Я собирался на работу в ташкентскую редакцию комсомольской газеты, где я работал фотокором и по ходу слушал новости по радио. Я услышал про землетрясение в Армении", — вспоминает Ходаков.
Для него, как для ташкентца, подземные толчки были чем-то очень реальным и знакомым. Он с ними рос, и хорошо знал насколько это страшно.
Приехав в редакцию, Ходаков услышал о масштабе катастрофы и сразу попросился в командировку в Спитак.
"Главный сказал, что у газеты нет такого бюджета и если я хочу, то могу поехать за свой счет. Я хотел. Вечером того же дня я летел на военном самолете, доставлявшем гуманитарную помощь и спасателей в Армению", — рассказал Ходаков.
9 декабря он оказался в городе Ленинакане, город лежал в руинах, везде пыль и запах горелого, и страшный мороз. Растерянные и испуганные люди бродили в этих развалинах, они искали родных, кто-то выкапывал их из-под завалов.
Со всего Советского союза начали приезжать медики, строители и спасатели.
"Я снимал первые несколько дней, а потом сложил камеру в сумку и работал со спасателями на завалах, пытаясь найти хоть кого то, живых или мертвых", — рассказал Ходаков.
Он пробыл в Ленинакане и Спитаке до конца декабря, после вернулся туда весной с поездом гуманитарной помощи, но это уже другая история.
