О фильме, посвященном пережившей Геноцид армян Авроре Мардиганян, и экранизации романа известного армянского прозаика Криса Боджаляна "Девушки песочных замков" рассказал американский режиссер армянского происхождения Эрик Назарян. Беседовала Ани Дуздабанян.
– Как пришла мысль снять фильм об Авроре, в честь которой учреждена первая международная гуманистическая премия Aurora Prize?
– Я хотел, чтобы это была кинематография, а анимация представляет все возможности для этого. Передо мной стояла задача правильно представить путь, пройденный Авророй Мардиганян в Соединенных Штатах: как она стала звездой кинематографа, а также показать, каким образом ее история легла в основу премии инициативы 100LIVES (цель проекта выразить благодарность тем, кто сто лет назад рисковал своей жизнью ради спасения армян от Геноцида — ред.).
Аврора Мардиганян — одна из выживших в аду 1915 года, ее история легла в основу фильма снятого в Америке в 1919 году под названием "Аукцион душ".
– В 2013-м году вышел в свет роман "Девушки песочных замков" армянского писателя Криса Боджаляна из США, которая в короткое время стала бестселлером и была переведена на несколько языков, в том числе на армянский. В основу произведения легла история семьи писателя, пережившей Геноцид армян, однако она подается через историю любви. Почему Вы решили экранизировать это произведение?
– Мы привыкли ждать помощи в вопросе признания Геноцида. По-моему, это мешает также искусству. Я с 17 лет мечтал снять фильм на эту тему, после того, как увидел картины "Список Шиндлера" и "Америка, Америка". Но я всегда знал, что этот фильм должен быть необычным, так как недостаточно просто скопировать в фильме историю своего народа. Нужно по-новому осмыслить ее, чтобы показать историю этих ста лет.
Мое главное желание, чтобы этот фильм не оставался в рамках 1915-го года. Он не должен показывать все ужасы геноцида, а должен показать, как можно любить и жить после увиденного и пережитого горя.
Мы много слышим, как чей-то дед или чья-то бабушка из Багдада дошли до Парижа, а сейчас у них внуки, друзья, большая семья. Но никогда не было изображено на экране, как человек, увидевший руины собственного дома, находит силы и возрождается как феникс. Ядром фильма является история Армена и Елизаветы. Я должен заставить людей почувствовать, как в человеке, потерявшем все (семью, дом) трансформируется чувство мести, и как к нему приходит осознание того, что лучшая месть – продолжать жить. Этот фильм про жажду жизни. Сегодня это история очень актуальна еще и потому, что если в 1915 году была гора Муса-Даг (склоны и окрестности горы стали местом сопротивления армянского населения во время геноцида армян в 1915 году — ред.), то в 2014 году был Синджар (в этом городе на севере Ирака боевики Исламского государства устроили настоящую резню езидов — ред.). То есть через сто лет история повторяется.
– Книга в очень ярких красках представляет городскую культуру и жизнь Ближнего Востока 1915 года. Писателю довольно легко изложить все это на бумаге. А какие проблемы стоят перед режиссером?
– К сожалению, из-за нестабильной ситуации в Турции съемки пройдут в другой стране. Сейчас мы заняты подбором актеров. Для таких фильмов, как, например "Доктор Живаго" и "Английский пациент", охват которых не столь велик, а финансирование достаточно проблематично, правильнее найти хотя бы одного известного актера.
Поскольку 80% событий фильма происходит в Алеппо, который тогда был многонациональным и многокультурным городом, моей целью была озвучить западноармянский, арабский, английский и немецкий языки, приблизить к произношению того времени. Этот фильм не может быть модерном. Он должен представить конкретный период. Это немного сложно.
— Работаете ли Вы со специалистами в этом вопросе?
— Да, мы работаем с историками, один из них наш хороший друг – Хачик Мурадян, который первым получил степень кандидата исторических наук университета Кларка в области изучения геноцида. Мы изучаем историю депортации армян в Дейр-эр-Зор, жизнь в Алеппо. Несомненно, было бы хорошо, если бы турецкие специалисты смогли помочь нам в вопросах, касающихся армии, чтобы в историческом плане все было достоверно.
— В книге все же представлены сцены насилия, убийств. Какие решения Вы найдете для таких сцен?
— Кровавые сцены… Я никогда не хотел избегать правды. Но нужно также понять, что это не фильм ужасов, а драма (Period Drama). Было так много ужасов, что если снимать все это, то любой фильм ужасов станет комедией. Поэтому я хочу подойти к этому вопросу с точки зрения поэта, показать яркие образы, как, например, немецкий писатель-гуманист Армин Вегнер.
– У Вас были какие-то разногласия с Крисом Боджаляном в вопросе сценария?
– Крис и я были согласны во всех вопросах. Он искренне ценит написанный мной сценарий. Я никогда не работал с таким писателем, который относился бы к моей работе настолько уважительно и поддерживал меня во всем. Я добавил несколько вещей в фильме, которых не было в книге, и Крис был со мной полностью согласен.
– Можно ли донести эту драму до широкого круга зрителей, и почему бы нет – претендовать на Оскар?
– Несмотря на разговоры о том, что премия Оскар вручается по политическим и иным соображениям, однако из год в год мы видим, что она вручается за качество. Несомненно, студии тратят большие деньги, но зато хорошие фильмы ценятся. Например, мы знаем об отношении США к Ирану, но несколько лет назад фильм иранского режиссера получил Оскар в номинации лучший иностранный фильм ("Развод Надера и Симин", режиссер Асгар Фархади). Если есть качество, то и работа будет оценена по достоинству. Для меня самый большой приз – воплотить на экране все мои идеи.
