Александр Сергеевич Пушкин – автор нескольких сот гениальных произведений, однако в интернет-пространстве последние 10-15 лет недоброжелатели армян предпочитают вспоминать лишь об одной работе – неоконченной поэме "Тазит". Нет, даже не о поэме, а об одной-единственной строчке из этой поэмы, вырванной из контекста: "Ты трус, ты раб, ты армянин!" Sputnik Армения попытался разобраться, в чем подвох. Но обо всем по порядку.
Нежная дружба и частые упоминания
Пушкин обращался к армянской теме в целом ряде произведений. Не мудрствуя лукаво, приведем несколько примеров.
Отрывок из "Гавриилиады":
Творец любил восточный,
пестрый слог.
Потом, призвав любимца
Гавриила,
Свою любовь он прозой объяснял.
Беседы их нам церковь утаила,
Евангелист немного оплошал!
Но говорит армянское преданье,
Что царь небес, не пожалев похвал,
В Меркурии архангела избрал,
Заметя в нем и ум, и дарованье, –
И вечерком к Марии подослал.
Армянский персонаж мы встречаем и в "Отрывках из путешествия Онегина", когда поэт описывает Одессу.
Я жил тогда в Одессе пыльной
………………………………………………………..
Там все Европой дышит, веет,
Все блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин…
Круг общения русского поэта включал немало армян. Среди них – известная семья Абамелек, члены которой были представителями армянского княжеского рода. Александр Сергеевич познакомился с Абамелеками еще в годы учебы в Царскосельском лицее. Давид Семенович Абамелек, участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов русской армии, был полковником лейб-гвардии гусарского полка, расквартированного в Царском Селе.
Он был женат на Марии Иоакимовне, происходившей из другого знатного армянского рода — Лазаревых. В 1814 году у них родилась дочь Анна, которой в 1832 году Пушкин посвятил прекрасное стихотворение.
Когда-то (помню с умиленьем)
Я смел вас няньчить с восхищеньем,
Вы были дивное дитя.
Вы расцвели — с благоговеньем
Вам ныне поклоняюсь я.
За вами сердцем и глазами
С невольным трепетом ношусь
И вашей славою и вами,
Как нянька старая, горжусь.
Красавица Анна и сама была талантливой поэтессой и переводчицей. Именно эта юная армянка познакомила французов со многими произведениями друга их семьи – Александра Сергеевича.
Весьма тесно Пушкин общался с армянами в период южной ссылки. В Кишиневе поэт дружил с видным чиновником Артемием Худабашевым, архиепископом Григорием Захаряном…
Однако о непосредственной встрече с Арменией гений написал в "Путешествии в Арзрум", в основе которого – дневник поэта, который он вел во время поездки по Кавказу в 1829 году.
В этой же работе Пушкин описывает сцену гостеприимства армянской семьи, в которой ему довелось побывать:
"Дождь ливмя лил на меня. Наконец из ближнего дома вышел молодой армянин и, переговоря с моим турком, позвал меня к себе, изъясняясь на довольно чистом русском языке. Он повел меня по узкой лестнице во второе жилье своего дома. В комнате, убранной низкими диванами и ветхими коврами, сидела старуха, его мать. Она подошла ко мне и поцеловала мне руку. Сын велел ей разложить огонь и приготовить мне ужин. Я разделся и сел перед огнем. Вошел меньший брат хозяина, мальчик лет семнадцати. Оба брата бывали в Тифлисе и живали в нем по нескольку месяцев. Они сказали мне, что войска наши выступили накануне и что лагерь наш находится в 25 верстах от Карса. Я успокоился совершенно. Скоро старуха приготовила мне баранину с луком, которая показалась мне верхом поваренного искусства. Мы все легли спать в одной комнате; я разлегся противу угасающего камина и заснул в приятной надежде увидеть на другой день лагерь графа Паскевича..."
Армянская Russian Lady: какую "восточную звезду" нянчил "с восхищеньем" Пушкин
Александр Сергеевич был знаком также с великим маринистом Иваном (Ованнесом) Айвазовским. Во время их встречи поэту было 36 лет, а живописцу всего 19. Именно тогда гениальный писатель предсказал большое творческое будущее Айвазовскому, а через год Пушкина уже не стало.
Что же, говорить об отношениях великого поэта с Арменией и армянами можно очень долго. Но на все это старательно закрывают глаза наши недруги.
"Вечная тема"
"Ты трус, ты раб, ты армянин!" Кажется, это стало вечной темой на многочисленных форумах и других онлайн-площадках, где армян пытаются выставлять в дурном свете. И хотя сам Пушкин завещал нам не оспаривать глупца, мы все же попытаемся сделать это.
Прежде чем перейти непосредственно к поэме, всем противникам армянского народа хотелось бы задать вполне логичный вопрос: мог ли Пушкин, имевший столько связей с Арменией и армянами, испытывать желание оскорбить армянский народ и своих друзей?
Оставим вопрос открытым и перейдем уже к "Тазиту".
Сюжет поэмы таков: у старого горца Гасуба убили старшего сына. На похороны из другого аула приезжает его друг, которому он в свое время по горской традиции отдал своего младшего сына Тазита на воспитание. Однако юноша вырос совсем не таким, как представлял себе отец, живущий по жестоким нормам и обычаям.
Тазит некоторое время бродит по окрестным горам, а по возвращении домой у них с отцом происходит следующий диалог:
Отец:
Где был ты, сын?
Сын:
В ущелье скал,
Где прорван каменистый берег,
И путь открыт на Дариял.
Отец:
А не видал ли ты грузин
Иль русских?
Сын:
Видел я, с товаром
Тифлисский ехал армянин.
Отец:
Он был со стражей?
Сын:
Нет, один.
Отец:
Зачем нечаянным ударом
Не вздумал ты сразить его
И не прыгнул к нему с утеса?
Потупил очи сын черкеса,
Не отвечая ничего.
* * *
Еще один диалог происходит после второй отлучки сына:
Отец:
Где был?
Сын:
За белою горой.
Отец:
Кого ты встретил?
Сын:
На кургане
От нас бежавшего раба.
Отец:
О милосердная судьба!
Где ж он? Ужели на аркане
Ты беглеца не притащил?
Тазит опять главу склонил.
Гасуб нахмурился в молчанье,
Но скрыл свое негодованье…
Приведем также финальный диалог:
Отец:
Где был ты?
Сын:
Около станиц Кубани,
близ лесных границ.
Отец:
Кого ты видел?
Сын:
Супостата.
Отец:
Кого? Кого?
Сын:
Убийцу брата.
Отец:
Убийцу сына моего!..
Приди!.. Где голова его?
Тазит!.. Мне череп этот нужен.
Дай нагляжусь!
Сын:
Убийца был
Один, изранен, безоружен...
Отец:
Ты долга крови не забыл!..
Врага ты навзничь опрокинул,
Не правда ли? Ты шашку вынул,
Ты в горло сталь ему воткнул
И трижды тихо повернул,
Упился ты его стенаньем,
Его змеиным издыханьем...
Где ж голова?.. подай... нет сил...
Но сын молчит, потупя очи.
И стал Гасуб чернее ночи
И сыну грозно возопил:
"Поди ты прочь, ты мне не сын,
Ты не чеченец, ты старуха,
Ты трус, ты раб, ты армянин!"
Затем изгнанный отцом Тазит влюбляется в девушку и идет свататься. Отец девушки ему отказывает, и на этом заканчивается основной текст поэмы.
В произведении жестоким нормам адата поэт противопоставляет милосердие и сострадание, присущее армянам-христианам. А для того, чтобы понять замысел Александра Сергеевича, необходимо, во-первых, заглянуть в его черновики, где сохранился план поэмы: похороны; черкес-христианин (Тазит. – ред.); купец; раб; убийца; изгнание; любовь; сватовство; отказ; миссионер; война; сражение; смерть; эпилог.
А, во-вторых, снова открыть "Путешествие в Арзрум".
"…Черкесы нас ненавидят. Мы вытеснили их из привольных пастбищ; аулы их разорены, целые племена уничтожены. Они час от часу далее углубляются в горы и оттуда направляют свои набеги. Дружба мирных черкесов ненадежна: они всегда готовы помочь буйным своим единоплеменникам… Они редко нападают в равном числе на казаков, никогда на пехоту и бегут, завидя пушку. Зато никогда не пропустят случая напасть на слабый отряд или на беззащитного. Здешняя сторона полна молвой о их злодействах. Почти нет никакого способа их усмирить... Кинжал и шашка суть члены их тела, и младенец начинает владеть ими прежде, нежели лепетать. У них убийство - простое телодвижение... Недавно поймали мирного черкеса, выстрелившего в солдата. Он оправдывался тем, что ружье его слишком долго было заряжено. Что делать с таковым народом?.. Есть средство более сильное, более нравственное, более сообразное с просвещением нашего века: проповедание Евангелия…"
Таким образом, данная поэма выражает взгляды Александра Сергеевича на то, как обстоят дела на Кавказе. А, кроме того, автор предлагает свое решение проблемы.
В этом контексте примечательно также то, что в переводе с турецкого "Гасуб" означает "мясник", "палач", в то время как "Тазит" происходит от турецкого "taze" – "новый, свежий". Можно смело сказать, что в этой работе Пушкин противопоставлял жестокость и кровожадность старого Гасуба его сыну Тазиту, который представлен как христианин и носитель христианских ценностей.
В заключение добавим лишь, что намеренное искажение текста русского поэта не по душе и его соотечественникам, которые сами очень часто пытаются внести ясность в этом нелегком деле на различных интернет-площадках.
