Нефтяной король, финансист, меценат, большой поклонник изящных искусств, Галуст Гюльбенкян родился ровно полтора века назад, в семье, разбогатевшей на торговле нефтью и коврами. Такие родители, конечно, были достаточно умны, чтобы дать сыну безупречное образование. Сын не подвел, закончил французский лицей и английский колледж, в Лондоне. Королевский колледж, разумеется.
Галуст Гюльбенкян был британским подданным, но в основном жил в Париже, а огромное состояние оставил Португалии — вместе с невероятным собранием произведений искусства. К столетнему юбилею Гюльбенкяна, в 1969 году, в Лиссабоне открылся уникальный музей, а к полуторавековому, в 2019-м, Центробанк Армении выпустил юбилейную монету.
Лиссабонский музей основан на собрании произведений искусств, Гюльбенкяну же принадлежавших. Начало коллекции было положено в детском возрасте, когда Галуст собирал древние и старинные греческие монеты, а уже став Гюльбенкяном, он в удачное для себя время приобрел немало уникальных ценностей из питерского Эрмитажа. Советские власти отчаянно нуждались в валюте и пустились во все тяжкие, а Гюльбенкян не простил бы себе, если бы сокровища эти разошлись по миру, рискуя быть утраченными. Или, в лучшем случае, запертыми на десять замков в частных коллекциях.
Тогда же он и сказал знаменитые слова: "Торгуйте чем хотите, но только не тем, что находится в музейных экспозициях. Продажа того, что составляет национальное достояние, дает основание для серьезнейшего диагноза". И добавил, что эта коллекция – часть души и сердца.
Диагноз был и впрямь серьезным, ведь один только Гюльбенкян купил в Эрмитаже золотые и серебряные изделия французских ювелиров XVIII века, мебель красного дерева от француза Ризенера, полотна Робера, Боутса, Рубенса, Терборха, Ватто и Лакре, скульптуру Гудона "Диана" — этим изваянием некогда владела сама Екатерина Великая. И, конечно, одно из лучших произведений великого Рембрандта — "Портрет старика".
Он мог себе позволить все это – к концу жизни, если оценивать в современной стоимости денег, его состояние перевалило за 5 миллиардов фунтов стерлингов.
И не просто ведь перевалило, а еще и беспрестанно пополнялось. Можно же прикупить по случаю пару полотен Рубенса, не правда ли?
Активность Гюльбенкяна в переделке нефтяного бизнеса после Первой мировой войны была беспрецедентной, и он сделал все так, что ведущие ближневосточные нефтяные компании к 1914 году отдавали ему в общей сложности 5% всех своих активов – оттуда и пошло знаменитое прозвище. Гюльбенкян каким-то непостижимым образом умудрялся оставаться наблюдателем над схваткой, дирижируя ею и наблюдая за ней со стороны, поэтому имел полное право сказать, что нефтепромышленники "подобны кошкам: по их воплям никогда нельзя понять, дерутся они или занимаются любовью".
Он умудрялся торговать нефтью, не обременяя себя техническими знаниями по ее добыче – этим предоставлял заниматься своим управляющим. Доходило до курьезов: однажды на марсельском рейде он увидел необычный корабль со странной трубой, и никак не мог взять в толк, что же это за судно такое. Просветила Гюльбенкяна дочь, объяснившая, что именно так выглядят нефтяные танкеры, перевозящие то, чем торгует дорогой папа.
Серьезная, да что там, беспрецедентная благотворительность началась со "Всеобщего армянского благотворительного союза", в котором он председательствовал. Строились и открывались многочисленные армянские школы и больницы в Турции, Ливане, Сирии, Ираке, Иордании, армянские церкви на Среднем Востоке, в Ираке и Ливане — везде, где были (и есть сейчас) значительные армянские общины.
В 1929 году он построил знаменитую библиотеку армянской патриархии в Иерусалиме и определил постоянную ренту, которая, согласно завещанию Гюльбенкяна, выплачивалась и после его смерти. Построенная еще на пожертвования его родителей больница Святого Спасителя в Константинополе тоже пользовалась его щедрым спонсорством.
В Лиссабон Гюльбенкян переехал из оккупированного немцами Парижа, полюбил этот город, тогда еще спокойный, почти провинциальный, по сравнению с французской столицей, по крайней мере. Прожил он в Лиссабоне до самой смерти, там же составил завещание, по которому был создан фонд для сохранения его коллекций баснословной стоимости. Фонду Гюльбенкян оставил больше двух с половиной миллиардов долларов и обеспечил годовым бюджетом в 102 миллиона долларов.
Стараниями Гюльбенкяна в португальском городе Оэйрас был учрежден научный институт, названный позднее именем мецената: здесь проводятся исследования в области микробиологии, биотехнологии и генетике.
Прах Гюльбенкяна перевезли для захоронения в Лондон, в построенную им церковь Святого Саркиса. Там его и похоронили в 1955 году — гражданина мира с британским паспортом, армянской кровью и убеждениями.
