Почти 13 тысяч деревьев было срублено в прошлом году в Тавушской области Армении. Уже семь месяцев, как группа молодых экологов борется с лесорубами в Дилижане. Съемочная группа Sputnik Армения побывала в дилижанских лесах, зафиксировала пни от срубленных деревьев.
Много работы из ничего, или Как 14-летний Беник делает в Армении бизнес>>
Одна из активисток — девушка с ярко красными волосами — водит нас по лабиринтам леса, показывая на пеньки. Она хорошо помнит: совсем недавно на их месте были зеленые деревья. Часто лесорубы пытаются схитрить — маскируют пни под костры, либо создают иллюзию от удара молнии, пожара или сильного ветра.
"Они делают все, лишь бы навредить природе и остаться безнаказанными", — вздыхает Луна.
Да, у девушки завораживающее имя — Луна. По профессии психолог, в прошлом — вокалистка рок-группы "Эйфория", она сейчас в эйфории нашла свою миссию далеко от столицы. Уже месяц, как она присоединилась к группе рейнджеров-экологов, охраняющих дилижанские леса, и стала первой девушкой в их "банде".
Цена дров, получаемых от одного дерева, может доходить до 5000 долларов, в то время как штраф от вырубки составляет всего лишь 400 долларов. Необходимость защиты лесной зоны очевидна: на каждом дереве можно увидеть оставленные местными жителями инициалы. Так они помечают свое добро. Если кто-то срубит "чужое" дерево, может начаться настоящая война.
Кстати, о войне. Не прошло и недели, как на трех рейнджеров совершили нападение в селе Агарцин. "Наши леса, что хотим, то и делаем", — с такой мотивацией сельчане избили активистов. Во время потасовки даже пострадала одна пожилая женщина. Местные жители утверждают, что ее избили именно экологи.
Разговор с агарциновцами получается недолгий. Они говорят, что им приходится рубить деревья, чтобы хоть как-то прокормить семью. "А чужаки пусть в наши дела не лезут", — заявляет один, намекая, что многие экологи родом из других районов.
Айк Харатян, один из первых рейнджеров и "чужак", — родом из Гюмри. Он говорит, что лес дает массу возможностей заработать без ущерба природе. Мы своими глазами видели валежник — сорванные ветром и дождями сучья, ветви можно собрать на зиму без вреда лесу. Можно собрать на продажу фундуки и орехи, которых в лесу тоже немерено.
"Но люди выбирают преступный путь — буквально "воруют" деревья. Мы — рейнджеры — не имеем права как-то запретить человеку вырубать лес. Мы просто снимаем все на камеру и передаем файлы полиции. А потом следим, чтобы завели дело, до самого конца", — рассказывает Айк.
Рейнджеры в работе применяют различную технику и электронику. Во-первых, почти все они разъезжают на мотоциклах. Во-вторых, используют водонепроницаемые видеокамеры и дроны — для фиксирования преступлений.
"В соседних селах каждый третий ребенок мечтает стать лесником, чтобы заработать на вырубке. Очень сложно объяснить им, почему сохранность природы важнее денег, почему вырубка дерева считается преступлением. Иногда мы пытаемся разговаривать с лесорубами, но чаще всего в этом нет смысла", — отмечает Айк.
Заприметив издалека фотографа, фиксирующего пни, к нам подходит лесник и представляется: его зовут Сурик.
"Когда парни в лесу, мне намного спокойнее", — говорит он. На мой вопрос, любит ли он работу лесника, с улыбкой отвечает: "Да, что там работу, я и свою жену не люблю. Просто приходится чем-то зарабатывать на жизнь".
До выхода на пенсию Сурик 30 лет служил в полиции и полушутя замечает: если бы тогда смог поймать всех браконьеров, у "парней" — экологов — сейчас бы не было работы. Экологи в ответ грустно улыбаются: мол, не будь они сейчас в Дилижане, так были бы в другом месте — лень и недальновидность людей еще никто не отменял.
