Что так беспокоит турецкого президента? Вряд ли поднадоевший помидорный вопрос – худо-бедно, но овощ в Россию пошел. Вряд ли Эрдоган поехал замаливать сказанное про "непризнание Крыма никогда" давеча в Киеве, чуть ли не спросонья, и вряд ли участившиеся его визиты связаны со сбитым российским самолетом.
Понятно, что ни Крыма, ни самолета, ни многого другого Эрдогану никогда не простят и напомнят при первой же необходимости. И тогда можно будет сколько угодно выкладывать в интернет трогательные видео и фото с внуками, от этого ни у кого в глазах слезы не выступят.
Вряд ли это карабахский конфликт, хотя Эрдоган перед визитом вроде бы грозился представить Путину свои предложения, от которых будет трудно отказаться. Нет, Эрдогану, конечно, очень бы хотелось влезть в процесс по Карабаху и стать, таким образом, крупным игроком на Южном Кавказе, но вот незадача – решительно против этого настроены буквально все стороны, кроме, разумеется, второго государства одной нации.
Турция уже опоздала: что сулит Карабаху сочинский вояж Эрдогана к Путину>>
И Европа против – в первую очередь скажет решительное "нет" Германия, считающая Турцию угрозой собственной безопасности. А журналист Die Welt Дениз Ючель, сидящий в прелестной одиночке в турецкой тюрьме и ждущий суда с февраля этого года, заявил, что его содержание под стражей свидетельствует о том, что Эрдоган "боится потерять власть, и потому подвергает все общество режиму террора". Он добавил еще, что Турция "дрейфует в фашизм". Турецкий суд многозначительно намекает, что дело Ючеля может затянуться лет на пять, а Эрдоган вообще безапелляционен: пока он, Эрдоган, президент, немецкий журналист на свободе не окажется.
В таких условиях Эрдогану, конечно, никакой роли на Южном Кавказе, кроме поддержки "младшего брата", не светит.
Но не стоит думать, что Эрдоган, умудрившийся разругаться со всей Европой и даже немножко с США из-за покупки российских ракет, на первый взгляд – мечущийся и не всегда логичный, не ведает, что творит. Ведает, конечно, иначе не продержался бы он на самых высоких постах с затертого 1994 года. Вот и в прошлом году случилась попытка переворота – настолько удачного и своевременного для Эрдогана, как по заказу. Если бы этого переворота не было, его нужно было бы создать: настолько удобного повода расправиться со всеми, с кем хочешь, могло уже не представиться никогда.
А раз Эрдоган прекрасно отдает себе отчет в своих действиях, то его балансирование на грани оправдано – для его эрдогановских целей. И в Сочи Эрдогана интересовала прежде всего Сирия – он сгорал от любопытства, о чем там могли договориться Путин с Трампом, помимо официально поданной информации. Ему нужно было спросить об этом Путина прямо, посмотреть ему в глаза, надеясь что-нибудь в них прочесть.
Помимо нефти и влияния на Ближнем Востоке, Эрдогана, как отмечает ряд экспертов, беспокоит и то обстоятельство, что даже несмотря на отложенную имплементацию курдского референдума о независимости, ему вместо вожделенного "Великого Турана" светит хороший такой Курдистан. Пусть пока и в теории.
"Основной причиной угроз, формирующихся на южных границах Турции, является отход от целей освободительной борьбы. Если бы этого не было, то Турция сегодня находилась бы на совершенно ином уровне. Силы, заставившие Турцию отойти от границ времен освободительной борьбы, сегодня пытаются заставить ее вернуться к условиям Севрского договора", — так сказал недавно Эрдоган.
Он знает, о чем говорит, и даже призрачная перспектива возрождения Севрского договора – а им, этим договором, видимо, ему кто-то грозится, иначе с чего бы Эрдогану его вдруг вспоминать – его пугает несказанно. Слова об "освободительной борьбе" красноречивы: этот договор, вызванный к жизни, означает конец Турции в ее сегодняшнем виде.
Какой уж там после этого "Туран", хоть великий, хоть малый…
