- Место действия: Армения, Абовянский район (Котайкский марз), детская воспитательная колония.
- Действие: Массовые беспорядки, захват заложников.
- Противодействие: Подразделения внутренних войск окружают колонию.
- Время действия: 1968 год.
- Дополнительная информация: в детской воспитательной колонии в тот день находилось больше тысячи подростков-заключенных.
Итак, что произошло? Несколько отчаянных колонистов, вооружившись самодельными ножами и заточками, взяли в заложники пятерых сотрудников исправительно-трудовой колонии. Вообще-то, этим, достигшим совершеннолетия лбам, в детской колонии делать было нечего — их давно следовало перевести в ИТК для взрослых. Чего не сделали, того не сделали, получили то, что получили.
Требования, выдвинутые зачинщиками. Прямо как в кино: заправленный горючим самолет, мешок денег в иностранной валюте, беспрепятственный проезд в аэропорт и опять же беспроблемный вылет в Иран.
Понятно, начались переговоры, понятно, одна сторона призывала бунтовщиков сдаться, другая угрожала убить заложников, бросив под автоматные очереди десятки сверстников-правонарушителей, поднять такой тарарам, что погоны высокопоставленных ментов начнут слетать пачками. Непонятным оставалось одно — как провести операцию, чтоб и люди были целы, и в зоне стало тихо.
Телефонные провода, связывавшие МВД Армении с Москвой накалились добела, рассматривалось много вариантов, но дело неумолимо шло к хорошо знакомому и многократно испытанному: ввести на мятежную территорию вооруженную силу, а там как получится. То, что без крови не получится, было ясно и дураку.
Вот тут и появился Мартиросян, в прошлом старший пионервожатый школы имени Дзержинского, приглашенный затем на работу в МВД, нетривиально думающий и смело действующий полковник милиции.
Мартиросян отлично разбирался в психологии подростков, понимал ментальность и особенности национального характера армянских мам и пап, а решение, которое, в конце концов предложил, было совокупным продуктом всех этих знаний.
— Ребят надо немедленно передать родителям, пусть забирают домой.
— Как так?— опешили генералы.
— Правильно. Не просто так.
— А как?
— Чтобы через десять дней, собственноручно, всех до одного сами же привели в колонию.
— А если не приведут?
— Приведут как миленькие,- заверил Мартиросян.
— Предположим. Ну, а если не согласится Москва, что тогда?— призадумались в армянском МВД.
— Тогда ничего. Тогда тупая лобовая атака со стрельбой на поражение. Иного не дано.
Как было дальше? Рассказывает генерал Галустьян, один из помощников Владимира Дарбиняна, тогда министра внутренних дел Армении.
— Слух о беспорядках разнесся по всей республике и к месту происшествия один за другим начали прибывать родители заключенных. Увидев оцепленную солдатами колонию, поняли — в случае штурма дело будет худо. Стали просить, потом требовать — силу не применять. В Министерстве ВД провели что-то вроде родительского собрания, на котором идея отпустить заключенных, все-таки, взяла верх.
Но требовалось главное — согласие Москвы. А Москва, как известно, слезам не верит, в подобных случаях — не верит вдвойне. Ликвидировать беспорядки, отпуская преступников, даже малолетних, такого история МВД СССР еще не знала — беспорядки в СССР, как правило, подавляли. А тут…
— Смотрите, не подведите нас,- не уставал просить мам и пап Дарбинян, прежде чем позвонить союзному министру Щелокову.
…То, что произошло дальше, напоминало театр абсурда: разгромленная колония открытые настежь ворота, из них выходят заключенные, к которым бросаются мамы с папами, обнимают, целуют и быстро уводят куда подальше. Солдаты молча снимают оцепление, звучит команда «По машинам!». Зачинщикам не остается ничего другого как сдаться.
Ровно через десять дней "абсурд" повторился с точностью наоборот. В ворота наскоро приведенной в порядок колонии один за другим входят подростки: ровно столько, сколько десятью днями раньше вышло.
… После ЧП состоялся "разбор полетов". Кто-то с треском слетел с должности, кого-то понизили, кому-то погрозили пальцем, а начальником колонии назначили Сергея Мартиросяна.
— Человек, безусловно, способен сделать то, чего захочет, но очень часто он не способен определить, чего он хочет. И, если ему не подсказать и не помочь, почему бы не побузить,- сказал мне как-то полковник, возвращаясь к минувшему бунту.
Вместо послесловия
Где вы видели колонию со своим фруктовым садом, животноводческой фермой, огородом, и чтоб все собственными руками и все для собственного потребления. А еще зоопарк, дельфинарий, библиотека, киноконцертный зал. А еще ни одного случая побега.
Местом развлечения место заключения от этого, конечно, не становится, и даже лучшую в мире колонию Артеком не назовешь, но, когда, выйдя на свободу, бывшие заключенные пишут полковнику письма и приходят к нему за советом, это ведь о чем-то говорит.
Об Абовянской колонии сняты фильмы, написаны сотни газетных и журнальных статей, знакомиться с опытом и перенимать приезжали делегациями.
В постсоветские годы мой друг Сергей Мартиросян взялся помочь ставить на ноги армянскую армию, получил звание генерала, служил заместителем министра обороны. Четыре года назад его не стало. Очень жаль…
