Арам Гарегинян, Sputnik Армения
Землю в селе Мехрадзор обрабатывают не так много: в основном работают на руднике. А среди тех, кто не работает, есть “черные шахтеры”.
Молоко или золото?
Вот расчет, который проводят мужчины в Мехрадзоре (особенно те кто помоложе и хотят побольше заработать). Молока с одной коровы в Армении можно получить 2-2,5 тонны за целый год, и продать на 300-400 тысяч драмов (700-800 долларов). Столько же можно получить за 15 граммов золота, всего за неделю-две. От такого расчета прошлой ночью на руднике в Мехрадзоре погибли три нелегальных шахтера. Они ушли на 50-100 метров вглубь горы и включили большие дрели и дизельные движки (ведь электричества в таком подземелье нет). В тесной шахте, где и так мало воздуха, их заволокло угарным газом от движков.
Староста села, Нарек Арутюнян, на вопросы отвечать отказался.
“Хватит постоянно интересоваться такими вещами. У кого хотите, у того и спрашивайте, а меня оставьте в покое”, - заявил он.
Директор рудника Вардан Маркарян попросил его не снимать. И так весь день разбирается с полицией и следователями, не до прессы. Но поговорить все же согласился, причем по существу.
Золотой "тяп"
Даже если заброшенные штольни заваливают землей и камнями, "черные" шахтеры и здесь могут пройти: у них есть и тяпки, и мотыги. А главное, они знают, где делать нужный "тяп".
Некоторые из нелегалов – это бывшие рабочие рудника, которые знают, где там проходят жилы, и где искать остатки золота. Достаточно одного знающего человека, чтобы он собрал братьев или друзей и показал, где долбить.
Нелегалы есть и на других рудниках, но в Мехрадзоре им легче, потому тут не открытый карьер, где все на виду, а закрытая шахта. К тому же и рудник не такой большой, как Соткский или Шаумянский, чтобы держать там охрану. Да и ходов в шахте десятки, и у каждого поставить человека с ружьем просто нереально, говорит Маркарян.
"Есть и другие маленькие рудники, но им легче. Скажем, Мгартским рудником управляет Царукян (лидер партии "Процветающая Армения", ред.). Сейчас, может, его охранникам не настолько море по колено, как раньше, но все-таки их опасаются. Да и опять же там рудник открытый, все заметить легче", - добавил Маркарян.
Нелегалы, забираясь каждый на свой участок, в месяц могут вместе унести пятьдесят-сто граммов золота. Цифра не очень большая (в месяц предприятие добывает 8-10 килограммов), но и не маленькая. Причем этим могут промышлять и законные рабочие на руднике, добавил он.
“Скажем, на бедных участках у многих проходка идет в два-три раза быстрее, чем на богатых. Почему? Потому что здесь они дольше задерживаются. Мастер отвернулся – рабочий сколол кусок для себя и положил в куртку или в сапог. Да и мастер может быть с ним в доле”, - говорит Маркарян.
Естественно, на руднике есть и добросовестные рабочие, всех обвинять крайне несправедливо, подчеркивает он.
"Нобелевские химики" и шестой отдел
В истории науки известно, как венгерский химик Дьердь де Хевеши спрятал нобелевские медали двоих своих коллег, немецких ученых (в Германии ученым было запрещено иметь нобелевские премии). Он растворил их в смеси азотной и соляной кислот (в "царской водке"), а после войны извлек золото обратно и передал в Нобелевский комитет, где его коллегам изготовили медали заново.
В Мехрадзоре этим никого не удивить. Про "царскую водку" и другие реактивы здесь знают прекрасно. Есть люди, которые на дому держат подпольные мини-цеха, где из принесенной руды получают золото. Два года назад на их след напал "Шестой отдел" (по борьбе с организованной преступностью) полиции и прослушал телефонные разговоры двадцати с лишним человек: "химиков", "черных шахтеров" и других.
"Однако после амнистии в 2018 году этих людей отпустили, и они снова вернулись к своему занятию", - добавил Маркарян.
Не в последнюю очередь, выяснилось и то, где сбывают это золото: одна из цепочек вела на крупный рынок золота в Ереване. Продолжилось ли расследование, Маркаряну неизвестно.
Джип на бензине
Даже и без рудника найти работу в селе можно, говорят в разговоре с нами местные жители. Очень много пахотной земли и пастбищ в селе не используется. Люди привыкли работать или на руднике, или в Москве. Там мехрадзорцы освоили работу по ремонту лифтов, говорит пожилая жительница села по имени Сирануш.
В этом году из-за вируса им пришлось остаться дома. Один из троих погибших как раз раньше работал в Москве.
В тот злополучный день, 9 июня, когда товарищи не дождались его и двух других, они приехали на выручку, залезли в тоннель и сами отравились газом. Их сразу доставили в Разданскую больницу. Среди них и владелец джипа, который тоже ездил на заработки в Москву.
"Это был джип, и не на газу (что намного дешевле), а на бензине. Уже в деревне, когда из машины доставали людей, видно было, что внутри газовых баллонов нет", - рассказывает один из жителей села.
Джип, да еще и на бензине – в Армении это значит почет и уважение от соседей и знакомых. Одного из тех, кто сидел в этом джипе, доставили в больницу с руками, крест-накрест прижатыми к голове.
"Руки ему расправили, а он, в бессознательном состоянии, снова их к голове прижал. Представьте, какая головная боль у него была от газа, что он даже без сознания не мог от нее избавиться", - говорит медсестра на руднике.
Молодежи хочется ездить на джипах, но стоят ли они того? Это – главный вопрос для матерей этих парней.
А что раньше?
Работы в селе стало намного меньше, чем раньше. В советское время в селе был колхоз, большая животноводческая ферма (после Союза ее стены и крышу растащили). Работали не только в селе: каждое утро служебные автобусы, один за другим, увозили в Раздан (в двадцати минутах езды) несколько сотен человек. Здесь был промышленный гигант "Разданмаш", где работали более 15 тысяч человек. В 2000-е растащили и "Разданмаш", теперь сами разданцы сидят без работы, что уж тут сельчанам найти. Но недалеко от села недавно заработал крупный тепличный комплекс, где устроились несколько сельчан. Да, наконец, и на своей земле как-то прокормиться можно, говорит тикин (тетушка) Сирануш.
"Мой сын тоже раньше в Москве работал, а теперь и коров может пасти, и овец, ему работать не стыдно. И не он один, такие люди есть", - говорит она.
Проходчики в шахте могут заработать и тысячу долларов с лишним, а в среднем на руднике получают около 300 тысяч драмов. На руки, после подоходного налога, остается около 230 тысяч (около 480 долларов). Даже для Еревана не так уж плохо, а для далекого села – тем более. На коровах и земле, конечно, столько не заработаешь, но хотя бы еда у тебя своя, а шахтеры ее покупают, замечает тикин Сирануш.
"А тут заработки неплохие, но и цены соответствующие. Скажем, яйца домашние по 80 драмов стоят, как в Ереване. То есть зарабатываешь вроде немало, но и тратишь так же", - добавляет она.
Обольщаться не нужно: крестьянская работа тяжелая (городскому человеку это известно, а сельчанину тем более). Но и нелегалом быть не особо веселее. У одного из троих погибших, несколько лет назад, точно так же, при "черной" добыче в шахте погиб отец, который доставал еще одного их родственника.
Хотя "черные шахтеры" нарушают закон, но нельзя сказать о них только плохое. Друг друга за лишнюю копейку они не задушат, говорит директор рудника Вардан Маркарян. Ему вторит и тикин Сирануш.
"Вдобавок, те, кто постарше, в 90-е в отрядах в Карабахе воевали... А потом и они, и их дети в целом по-человечески себя вели. Могли поругаться, конечно, но чтобы из-за золота или денег с ножами друг на друга кидались – такого не было. Блатных порядков тоже не было, у нас люди не такие", - говорит она.
Теперь в семьях безработных сельчан думают, как заработать, а в трех семьях, потерявших кормильцев, после такого горя пытаются понять, как жить дальше.
