Юра Бурдунов учился в мужской школе, но жил в женской. В школе имени Маяковского, где мама Юры работала уборщицей и в награду за трудовую доблесть, директор учебного заведения выделила ей закуток под лестницей. Вот там мать с сыном пусть и тужили, но хоть худо-бедно жили. А иначе как? Иначе, если ты не большой начальник, в послевоенном Ереване было никак.
В школе Юра учился с первого по десятый классы, и кто бы мог знать, что пройдут годы и Бурдунов станет большим телевизионным начальником необъятного Красноярского края, сохранив в сердце память об Армении, крошечной по сравнению со вторым по величине краем России.
Два слова о своем однокласснике и нашем классе. Ереванские школы того времени, а имени Мравяна в особенности, представляли собой нечто среднее между советским Кембриджем (по качеству получаемого образования) и воспитательно-трудовой колонией (по строгости царящего режима). В первом случае страна получала хорошо обученных юношей (отдельно) и девушек (тоже отдельно) — обучение-то было раздельным. Во втором случае — вырвавшихся из учебной неволи на просторы родины чудесных юношей и девушек.
Насчет "хорошо образованных" случались, конечно, исключения, и в этом смысле считать Юру Бурдунова гордостью школы было бы преувеличением.
Насчет "родины чудесной". Практически не бывало так, чтоб дети разных народов били, сходились или, напротив, квасили друг другу носы по национальному признаку. В подтверждение сказанного несколько фамилий навскидку. Рудик Гнолидзе (грузин), Мэлс Мамедов (азербайджанец), Валентин Иванов (русский), Анна Мурадова (дагестанка), Этери Джоджуа (абхазка), Макс Шекманс (еврей), Вова Равоев (чеченец)… Если вы вдруг подумали, что кому-либо из нашего десятого "Б", включая учителей, было интересно знать, кто откуда родом, то вы подумали неправильно — было все равно, кто какой национальности. "Чудеса" с применением холодного, огнестрельного и других видов оружия начались после того, как родина распалась.
Юра Бурдунов, как нетрудно догадаться, — русский. Жил он — это мы уже знаем — трудно. Чтоб помочь мальчику, родительский комитет школы часто покупал Юре школьную форму, учебные принадлежности, одежду… Нельзя сказать, чтоб спасало, но как-то помогало. Это из области материального.
Относительно языка. При абсолютно русской физиономии, полное владение армянским. Не стану называть его блестящим ввиду иногда уместного, а порою и не по делу, использования армянской ненормативной лексики. Тут что еще характерно: ругаясь, мы, армяне большей частью использовали русский мат, в то время как Юра Бурдунов, русский, отдавал предпочтение армянскому. Во всех случаях выигрывала дружба.
После школы, в далеком пятьдесят седьмом, одноклассники подались кто куда, Юра, если не изменяет память, в Политехнический, а что и как было дальше, не знаю, пока друг-одноклассник не рассказал то, о чем ниже.
…У матери-одиночки призвали сына в советскую армию и послали служить куда-то к черту на кулички, как оказалось, Красноярский край, да еще в какой-то самый дальний гарнизон. Что такое армянская мама в долговременном отрыве от любимого сына объяснять надо? Вот и задумала она однажды поехать на место действительной военной службы, посмотреть на сына-солдата вживую. Легко сказать, но не легко сделать.
Тут сердобольная соседка и говорит: знаю я, говорит она, одного ереванского человечка, у которого то ли друг, то ли брат, то ли кто-то еще в Красноярске большой начальник. Узнаю подробности, сообщу.
Узнала, сообщила.
— Красноярца нашли, Юрий Бурдунов, наш, армянский человек, директор чего-то телевизионного.
— Какой же Бурдунов "наш армянский человек"? - удивилась мать солдата.
— Обыкновенный. Родился, жил в Ереване, школу закончил здесь, институт. Что тебе еще надо? Вот адрес, телефон, будешь ехать, отбей телеграмму.
Час "Кочари", или Почему непереводимая игра слов дяди Вардана не пугала армянских детей>>
Дальше почти как в русских народных сказках на армянский лад. Приезжает женщина в Красноярск, встречает ее водитель, привозит в телецентр, заводит в приемную. На двери кабинета — "Бурдунов Ю.М.". Заходит мама в кабинет, навстречу поднимается абсолютно русский на лицо товарищ.
— С добром пожаловали! - без малейшего акцента говорит хозяин кабинета по-армянски.
Мама солдата застывает от неожиданности, делает шаг вперед и в слезы.
— Цавт танем (возьму твою боль себе. - дословный перевод армянского идиоматического выражения, выражающего доброе отношение и сочувствие. - ред.)! - обнимает ее за плечи Бурдунов. - Не переживай, все будет хорошо, сейчас все сделаем.
Звонит Юра Бурдунов кому надо и говорит то, что надо. В результате получается: ехать ей в даль дальнюю уже не надо: командиры согласились дать солдату трехдневную увольнительную, а пока то да се, пока сын ехал к матери, устроил ее в гостиницу, пригласил домой, на чистом армянском расспрашивал про Армению, про Ереван, про школу имени Мравяна, показал групповую фотографию, на которой мы, третий "А" класс, все корявые, мелкие, недокормленные, смотрим в объектив и чему-то улыбаемся…
