То, что в Лос-Анжелесе и, в частности, Глендейле, чувствуешь себя как дома, всем известно давно. Но одно дело с чужих слов и совсем другое, когда в жизни получается все настолько натурально.
Граница не заграница
Весь перелет я спрашивал у дочери, владеющей английским, как правильней отвечать, если американский пограничник начнет подробно расспрашивать о моем житье-бытье и работе. К сожалению, все мои жизненные попытки овладеть этим языком с помощью репетиторов и самоучителей терпели фиаско.
Не в пример чеченскому и даже таджикскому, которыми благодаря длительному пребыванию в языковой среде и с божьей помощью, я когда-то владел значительно лучше английского. Но двухнедельный отпуск в очередной раз фатально убедил меня в том, что за границей я как-то могу обойтись без чеченского, таджикского и даже английского, но без армянского — никак.
Мы приближались к паспортному контролю в международном аэропорту Лос-Анджелеса, и я внимательно всматривался в американских пограничников. Невольно искал лицо, вызывающее симпатию и доверие. Заметил приятную мужскую физиономию, типичную для армян и грузин. Внутри сразу же екнуло — этот свой. К нему и попали. Взглянув на наши красные паспорта, он после стандартного приветствия на английском перешел на русский:
— О, Россия! Добро пожаловать, откуда прибыли?
Копали бассейн для сауны, но окунулись в "монгольское" прошлое Еревана - видео>>
— Из Еревана.
Он поднял глаза, а я, прочитав на его бейдже фамилию с окончанием на "ян", уверенно перешел на третий по счету язык по ходу нашего короткого общения. Объяснил на армянском, что родом из Армении, но по работе мне давно пришлось переехать в Россию, а несколько лет назад опять же по работе приехал в Ереван.
— Чем же вы занимаетесь? — поинтересовался он с типичной ереванской интонацией бытового любопытства.
— Я журналист, представляю в Ереване крупное российское информационное агенство.
И тут случилось невероятное, ломающее все стереотипы в сознании пассажира, проходящего паспортный контроль в незнакомой стране. Пограничник назвал родные для меня имя и фамилию и спросил, знаю ли я этого человека?
— Конечно! Именно он мне и дал путевку в профессию. Я его считаю своим журналистским крёстным, — восторженно ответил я.
— Он мой зять. Муж сестры, — искренне продолжил пограничник.
Мы успели обменяться еще кое-какими новостями из жизни общих знакомых и пожелали друг-другу всего наилучшего. Не удивлюсь, если встречусь с ним когда-нибудь еще в Ереване.
Язык до Глендейла довезет
Если говорят, что язык до Киева доведет, то из аэропорта Лос-Анджелеса - довезет куда угодно. Таксисты здесь преимущественно наши люди. А если и не наши, то по-армянски смогут изъясниться.
Армяне есть везде. Даже на кладбище. В Глендейле местный погост - это парк с фонтанами. Таблички с информацией о погребенных вкопаны в аккуратно стриженый газон. У одной, с армянской фамилией, стоит женщина в черном. Соболезнуем. В ответ она рассказывает настоящий армянский сериал о том, как невестка отравила сына.
Самая короткая русско-турецкая война, или Армянские чабаны специального назначения>>
— Не смогли найти общий язык, — философски заключает она.
Армянский здесь звучит в эфире радио и телевидения. По дороге в редакцию одного из местных телеканалов, которым руководят мои друзья детства, их сын по телефону заказывает кебаб и шашлык. По громкой связи слышу, что ему отвечают на карабахском диалекте. Оказывается, что эта семья из Карабаха готовит мясо очень вкусно, но дорого.
— Поначалу я их речь совсем не понимал, хоть это и армянский. Я здесь вырос, среди армян. В Карабахе никогда не был, но теперь если туда попаду, то смогу объясниться, — улыбается наш провожатый.
И это был еще не финал впечатлений. Изучить карабахский диалект вдали от Карабаха несложно, если есть практикующий собеседник.
— Английский можешь ты здесь и не знать, но без армянского не обойдешься.
Дышит глазами: как врождённый феномен прославил армянку - невероятное видео>>
Так отреагировал на это сопровождавший нас известный оператор Роберт (Рубош) Хачатрян. А я для себя нашёл некоторую схожесть Лос-Анджелеса и Глендейла с Грозным и Душанбе. Там меня все понимали на русском, а здесь — на армянском.
