Арам Гарегинян, Sputnik Армения
"Все, что было в человеческих, вернее — бесчеловечных, сатанинских силах, было сделано гитлеровцами. Все, что было в человеческих силах, было сделано советскими войсками". Так написал в своей книге "Дороги Победы" маршал Амазасп Бабаджанян. С точностью и краткостью полководца он описал то, что четыре года видел вокруг себя.
"Такими мы счастливыми бывали": как в Армении снова сбылись слова Ольги Берггольц>>
Земляк маршала Бабаджаняна, Николай Минасян, был учителем математики. В 1939 году его повторно мобилизовали - на Западную Украину. Тут он встретил и Великую Отечественную войну, и тут попал в плен. Ему удалось бежать, но он был схвачен и попал в концлагерь. У него получилось дожить до освобождения. Он вернулся домой.
Вернулся домой и брат Николая, Александр Минасян. Воевал он под началом своего другого прославленного земляка – маршала Баграмяна, участвовал во взятии Кенигсберга. Вот одно из немногих воспоминаний, которые он рассказал дочери.
"Во время боя он ворвался во вражеский блиндаж и видит: там остался один солдат. Совсем еще мальчик. И тот ему по-немецки говорит: "Не убивай меня, русский! Меня мать ждет!". И отец даже винтовку у немца не отнял, оставил его и ушел. И только как вышел из блиндажа, подумал: "Что это я? А если бы он мне в спину выстрелил?"…
Из тысяч и тысяч таких примеров складывалось то, что так просто и ясно выразил полководец Бабаджанян.
А откуда ее отец знал немецкий? Очень просто. Родом Александр и Николай были из села Бананц. А отсюда не так далеко до села Еленендорф. Это позже его переименовали в Ханлар. А раньше тут жили немецкие колонисты. Во время Великой отечественной войны их депортировали. А вот в предвоенном детстве Александр перезнакомился с десятками немецких ребят и выучился бойко говорить на их языке. Все эти села находятся в Равнинном Карабахе, ныне на территории Азербайджана.
Отец Николая и Александра был одним из героев битвы при Сардарапате, служил у генерала Мовсеса Силикяна – тоже своего земляка.
Вы спросите – откуда у них было столько земляков? И здесь ответ простой. Ведь маршалы Баграмян и Бабаджанян тоже были из Равнинного Карабаха, из легендарного села Чардахлу (после распада Союза в Азербайджане его переименовали в Чанлибель). А генерал Мовсес Силикян, тоже из этого края, даже не был армянином. По национальности он был удин, а воевал за свободу Армении.
"Мусаватисты убили отца, когда он вернулся домой. Советская власть тогда еще не пришла. Мои брат и дядя росли сиротами. Родные о них заботились. В немецком селе, в Еленендорфе (который потом стал Ханларом), у них жила тетя. Там он с немецкими ребятами водился. И когда он увидел этого парня, тут и вспомнил своих товарищей, сельских немцев", - говорит Татьяна Минасян.
"У победы нет срока давности": торжественный марш в Ереване – видео>>
После войны братья твердо поверили: вот теперь-то уж пришел мир. И поверили так прочно, что труд под их руками заиграл разными цветами.
Александр стал шофером. У него была "Победа", у его брата – "Волга", одни из первых во всей округе Кировабада. И детство у Татьяны Минасян было окрашено во многие цвета. Золотые руки отца. Темные цвета машинного масла и инструментов. Светлое небо, под которым отцовская машина катит по дороге...
"Папа меня иногда сажал в машину. И как завидит милиционера, так мне сразу командует "Пригнись!". Машина ведь не его личная, служебная. Детей в них катать не положено. Вот я уже взрослая совсем, а когда еду в машине и увижу дорожного инспектора, нет-нет да и вспомню все это", - улыбается она.
Были и перебежки других цветов. Желтый – цвет мушмулы, красный – цвет кизила и шиповника. Коричневый – цвет лесных орехов.
"Отец нас так часто в горы катал… Не сосчитать, как часто. А у нас ведь такие лесные края были. Любой ягоды, любого ореха – пропасть как много. Считать не пересчитать. Прямо сутками можно жить в лесу. Мы с отцом собирали, прямо там и ели. А отец как уписывал! С таким смаком. Как гостей угощал! Где сейчас такие застолья?"…
Армяне в Великой Отечественной войне: вклад и заслуги>>
Перед смертью ее отец что-то почувствовал, объездил и повидал всех родных, в конце приехал в Еленендорф (тогда уже Ханлар). По-деревенски сноровисто сладил в теткином доме новый балкон. И - ушел. Было это в 1975 году. В конце 80-х ушел и его брат Николай.
Уйдя, они оставили знакомым и незнакомым людям легкое богатство всех цветов неба, труда и застолья. Они отчего-то верили, что одноцветное и однозвучное безвременье больше не наступит.
